Шанхай Гранд. Запретная любовь и международные интриги в обреченном мире - Taras Grescoe

Раскол резного дерева двери "Таотай" экипажем корабля "Лорд Амхерст" - событие, положившее начало современной истории Шанхая, - произошло в самый низкий момент в истории Китая.

На протяжении большей части своего существования китайская цивилизация была самой передовой на планете. Организованный сбор риса и проса на реках Китая насчитывает 12 000 лет, что на четыре тысячелетия опережает месопотамское сельское хозяйство. Пока Европа дремала в Средние века, Китай был единым, централизованным государством, способным такие грандиозные инфраструктурные проекты, как строительство сети выложенных кирпичом дорог, благодаря которым столица, тогда еще священный город Сиан, находилась в восьми днях пути от большинства крупных городов. Почти за столетие до того, как Колумб достиг материковой части Южной Америки, исследователь Чжэн Хэ наносил на карту побережье Африки пятимачтовые корабли с экипажами в 500 человек, рядом с которыми "Санта-Мария" Христофора Колумба выглядела бы как сампан.

Когда в 1793 году в Запретный город была допущена первая британская торговая делегация с часами, каретой на пружинной подвеске и пневматическим оружием, император Цяньлун ответил посланием королю Георгу III, которое, в частности, гласило: "Мы никогда не ценили изобретательные изделия, и у нас нет ни малейшей потребности в мануфактурах вашей страны". Хотя первая часть предложения была неискренней - китайцы всегда были в восторге от изобретательности - Поднебесная уже изобрела, в той или иной форме, большинство устройств, присланных из Европы. К 1800 году в Китае уже использовались прядильные машины и паровые двигатели, уже давно были изобретены многоцветная печать, ручной пистолет и прививка от оспы, и он продавал большую часть своего урожая на большие расстояния, чем любая другая страна в Европе. Это была легко самая крупная экономика в мире, а общество, по крайней мере, столь же урбанизированное, как Франция или Англия.*

Хотя методы европейцев были неуклюжими, время они выбрали удачно. Китай, как заметил один из китаеведов, был слаб, разделен и беден лишь в редкие периоды своей истории. Первые десятилетия девятнадцатого века оказались одним из них. Династия Хань, примерно соответствующая Древнему Риму, возглавляла золотой век, когда был построен Большой канал, соединивший города сетью внутренних водных путей, и торговый маршрут Шелкового пути был продлен до Средиземноморья. После трех столетий правления династия Мин, погрязшая в декадансе и междоусобицах среди дворцовых евнухов, сменилась династией Цин в 1644 году. Маньчжуры, как называли себя цинские правители, изначально были кочевыми всадниками с северных равнин Маньчжурии, известными своим мастерством стрельбы из лука, склонностью к экономному образу жизни и характерными прическами: женщины носили скульптурные косы, покрытые слоновьим навозом, а мужчины - плетеные хвосты, известные также как очелья, которые свисали вниз по спине их шелковых халатов. Два великих маньчжурских лидера, Канси и его внук Цяньлун, руководили экспансией, которая включала в себя завоевание Формозы, умиротворение Тибета и стабилизацию границ империи. К 1750 году могущество Цин достигло своего пика: эмиссары из Вьетнама, Кореи и Бирмы привезли императору дань (только Япония требовала признать ее равной), а волна эмиграции создала форпосты со значительным китайским населением по всей Юго-Восточной Азии. Недалеко от Пекина император Цяньлун построил огромный летний дворец, призванный продемонстрировать все, что находилось в пределах и за пределами границ Поднебесной. Когда столетие спустя солдаты королевы Виктории сожгли и разграбили эти "Сады совершенной яркости", они были поражены, обнаружив в самом сердце восточного парка развлечений дворец, построенный в лучшем стиле итальянского барокко миланским художником по имени Кастильоне.

Оказалось, что англичане были не первыми вайи, или "внешними варварами", пришедшими в Китай. И отнюдь не первыми.

Западные контакты с Чжунго ("Срединным царством", как называют Китай китайцы) начались как минимум во II веке, когда римский посол привез ко двору династии Хань подарки из черепашьих панцирей и рогов носорога. Такие купцы, как Никколо Поло, путешествовали по шелковым путям, чтобы встретиться с ханом Хубилаем уже в 1269 году (книга его сына Марко о путешествии из Венеции в Пекин станет первой, которая познакомит западный мир с Китаем). В XVII веке священник-иезуит, приехавший в Пекин, был удивлен, встретив человека по имени Ай Тан из города Кайфэн, расположенного на Шелковом пути, который рассказал ему, что он является частью еврейской общины, проживающей в Китае уже 700 лет. Отношения с Россией, чьи охотники и поселенцы совершали вторжения в северо-восточные дикие земли империи, впервые нормализовались в 1689 году; царский полководец Александр Суворов отправится в бой против Наполеона под знаменами из китайского шелка.

Вайи, прибывавшие по морю, а не по суше, доставляли китайцам больше всего хлопот. Шелк и другие торговые товары начали появляться в азиатских водах в начале XVI века. В 1550-х годах китайцы разрешили португальским посредникам, которые нашли свою нишу в торговле японским серебром за китайский шелк, занять Макао - оконечность полуострова площадью восемь квадратных миль, отделенную от материковой части Кантоны барьером , который стоит и по сей день, - за ежегодную аренду в 500 серебряных таэлей.* Макао превратился из россыпи соломенных хижин в оживленный иберийский торговый пост на Востоке, полный белостенных складов, лепных крепостей и барочных церквей. Из Макао ко двору новой династии Цин были направлены первые китайскоязычные священники-иезуиты, где они выступали скорее в роли культурных переводчиков, чем активных прозелитов Христа.

К началу XIX века Срединное королевство было неспокойной империей. Внук императора Цяньлуна, который на двенадцатом году правления находился в Пекине, когда "Лорд Амхерст" вошел в гавань Шанхая, был нерешительным человеком, который бродил по Запретному городу в заплатанных одеждах и беспокоился о благосостоянии дворцовой труппы из 650 музыкантов. Он был безнадежно не приспособлен к управлению 300-миллионной цивилизацией, где контакт с внешним миром уже привел к массовым социальным расколам.

Наибольший вызов бросили настойчивые англичане, обогатившиеся и набравшиеся сил благодаря удачному открытию ресурсов Нового Света. Пока Китай боролся с внутренними восстаниями и пограничными стычками на своем диком северо-западе, Англия богатела на пиломатериалах и шкурах из Канады, сахаре из Карибского бассейна и налогах из американских колоний. И пока Китай продолжал жечь дрова, Англия открыла для себя легкодоступный уголь, который стал топливом для фабрик, поездов и пароходов ее промышленной революции.

"Китайская империя, - писал лорд Макартни, возглавлявший торговую делегацию, которая привезла ко двору Цин паровые машины и телескопы, - это старый, сумасшедший, первоклассный корабль, который удачливая череда умелых и бдительных управляющих сумела удержать на плаву в течение ста пятидесяти лет и покорить своих соседей лишь своей громадой и внешним